Имя богини - Страница 43

– Трикстеры захватили в плен караван, который шел в ал-Ахкаф. Я и мои спутники путешествовали с этим караваном, намереваясь достичь Урукура в самый короткий срок...

Каэтана не успела договорить, ибо рыцарь перебил ее:

– Но когда я уезжал из замка, вы были не совсем... – он замялся и наконец подобрал наиболее деликатный оборот, – не совсем здоровы. Прошу прощения, ваше высочество, если я заговорил на запретную тему...

Было видно, что его раздирают сомнения и он хочет задать ей множество вопросов, но его сдерживают железная дисциплина и повиновение. Похоже, он до сих пор считал себя подданным эламского герцога.

– Можешь говорить свободно, – сказала Каэ после недолгого раздумья. – И спрашивать обо всем, чтобы тебе было легче понять, а мне рассказать. Но сначала ответь, каким временем мы располагаем?

Ловалонга быстро прикинул и ответил:

– Около двух часов, ваше высочество.

– Успеем, – кивнула Каэ. – Надеюсь, что за это время с моими спутниками ничего не случится?

– Абсолютно ничего. Сейчас готовят погребальный костер, пиршество и произносят заклинания, чтобы призвать Муругана. Все это время ваши спутники будут в безопасности. Располагайте мной, ваше высочество. Я буду счастлив умереть за вас.

– Глупо, – ответила Каэтана резко. – Глупо умирать и быть счастливым от этого. Высшая доблесть, рыцарь, – Уметь прожить так, чтобы выполнить все тебе предначертанное. Спрашивай же скорее.

На лице воина отразилось изумление, но он быстро правился с собой:

– Вы окончательно пришли в себя?

– Окончательно. Но цена этому – то, что я не помню вообще ничего из прошлого. Моим знаниям о мире всего около недели. Поэтому можно сказать, что ко мне вернулся разум в обмен на память. Знаю только, что герцог Арра погиб вместе со всеми слугами и воинами.

На подвижном лице Ловалонги отразилось смятение и горе, но он тут же взял себя в руки. Глаза его сухо блестели.

– Как это произошло, ваше высочество?

– В замке побывал тот, кого Воршуд, один из моих спутников, зовет К Ночи Непоминаемым. Арра тогда только что вызвал меня из другого, моего мира, и я вообще ничего не понимала. Он погиб у меня на глазах, завещав мне идти в ал-Ахкаф, что мы до сего дня и пытались сделать. А теперь расскажи, что знаешь ты.

– Немногое, ваше высочество. Около десяти лет тому Высокий герцог уехал в странствие, а возвратился только недавно и привез вас с собой. К сожалению, вы были не в разуме. Герцог Арра доверял мне настолько, что иногда оставлял вас на мое попечение, если ему было необходимо отлучиться. Крайне редко вы приходили в себя и начинали кого-то искать. Я всегда рассказывал герцогу об этих проблесках вашего сознания, и он светлел лицом. Он надеялся, что сможет вылечить вас. Но я ничего не знаю о вашем мире.

– Я бы подумала, Ловалонга, что была больна и этот мир является плодом моего воображения, но слова, сказанные Аррой после его смерти – он явился ко мне в зеркале, – свидетельствуют о том, что я никогда не сходила с ума. Скорее была разделена на две части. Одна Я – эта Я – жила в другом мире, а вторая Я – точная копия меня – находилась в замке. Потом Арра осуществил слияние, и мы соединились в одно целое. Но кто я, почему меня никто не знал в Эламе до прошлого года, чем я так помешала богам, что они за мной охотятся, не знаю, но предупреждаю тебя, что, становясь рядом со мной, ты становишься поперек дороги Новым богам.

– Я готов, – просто ответил Ловалонга.

– Тогда давай все обсудим в другой раз, а сейчас я бы хотела освободить своих друзей.

– У меня есть идея, ваше высочество.

– У меня тоже. Называй меня, пожалуйста, Каэтаной.

Когда два часа спустя Маннагарт явился, чтобы увести Каэтану за пиршественный стол, она была гораздо более ласкова и поведала ему, что давно уже мечтала выйти замуж за могучего вождя, чтобы произвести. на свет еще более могучих вождей, которые завоюют земли Западного мира и на века прославят имя великого Маннагарта.

Все, что говорила странная женщина-воин, музыкой отдавалось в ушах рыжебородого. Ему казалось, что он и сам всегда так думал и это было его предназначением с первых минут жизни. Просто раньше никто не мог так легко и ясно выразить великие и очень умные мысли, которые прятались где-то в глубине его большой головы. Разве эти коровы, которые отравляли ему жизнь, могли понять величие человека, родившегося в лесах Аллефельда? Он, Маннагарт, сын ящера Муругана, станет великим королем и... как там говорит его новая жена?

Вождь с интересом прислушался к тому, что вдохновенно несла Каэтана, осененная единственной идеей – обхитрить рыжее чучело и добиться свободы сегодня же.

– О тебе будут слагать песни и легенды, ты будешь властелином половины Варда, и все короли приползут к тебе, чтобы поклониться твоему величию.

– А вторая половина Варда? – обиженно спросил Маннагарт.

– А вторую половину Варда оставь своим детям и внукам, иначе они передерутся между собой.

– Э! – глубокомысленно заметил вождь. Ему нравилось, что в присутствии новой жены его голову посещают разные мудрые мысли. «Надо будет проводить с ней побольше времени», – решил он про себя. Единственное разочарование, которое постигло рыжего, заключалось в том, что, по обычаям родины невесты, нареченным не позволялось выказывать друг другу никаких нежных чувств до первой брачной ночи – а, напротив, выглядеть суровыми и строгими.

– Тем сильнее будет страсть, которая вспыхнет ночью, – пояснила Каэ, – и дети, зачатые в такой любви, будут прекрасны.

Покивав, Маннагарт согласился и с этим.